Первое лицо. Эмбер Хейуорд

Первое лицо

Эмбер Хейуорд

оригинал

Я... есть. Думаю, я есть.

Мои слова ждут пробуждения. Я вижу что-то впереди. Я говорю: «рука», и так оно и есть.

Моя рука.

Моя рука прикасается к чему-то. Крышка. Моя рука делает что-то. Толкает. Открывает.

Открывает крышку.

Что-то причиняет боль. Это звук.

Моя рука прикасается к... штукам на мне. Уши. Две мои руки закрывают два моих уха, и звук причиняет меньше боли, но не останавливается.

Я знаю, как остановить его. Я в, а должен быть снаружи. Наружу, где я могу прикоснуться к чему-то и остановить звук.

Я выбираюсь из транспортировочной капсулы (что значит транспортировочная? Что такое капсула?), и пересекаю комнату, и нажимаю кнопку. Звук останавливается.

Я не знаю, где я, но прогресс уже есть. Мгновение назад я не знал, что я не знаю, где я. Размышляя над этим, я понимаю: я не знаю, кто я.

Я оглядываюсь вокруг, рассматриваю место, которое я назвал «комната», и вижу еще две транспортировочные капсулы. Я кто, и я не единственный кто.

И я боюсь.

Звук заставил что-то внутри меня задвигаться быстрее. Слишком быстро, как я думаю. Звук был плохим, и он как-то связан с другими транспортировочными капсулами.

У них есть крышки, как и у моей транспортировочной капсулы, но они не открыты. Другие не нашли свои руки, не знали, как сдвинуть крышку, но я сдвину крышку за них. Это я могу.

Я двигаюсь к ближайшей капсуле, я тянусь, я прикасаюсь, я толкаю. Но я не в, так что я не могу толкать вверх. Вместо этого я меняю форму ладоней и поднимаю.

Очень плохой запах. Я мельком замечаю что-то, возможно кого-то, опуская крышку назад и быстро отодвигаясь назад. Отодвигаюсь на другой конец комнаты. Толкаю что-то – дверь. Открываю ее, двигаюсь сквозь нее, закрываю ее. Что-то внутри меня движется так быстро, что мне кажется, я упаду.

И я падаю.

У него были руки, у него были уши и другие штуки как у меня – нос, чтобы чувствовать этот ужасный запах, рот, чтобы делать звуки, какие делаю я: ужасные громкие звуки, глаза, чтобы видеть меня, как я вижу его. Но у меня есть слово, которое заставляет меня думать, что оно не чувствует запаха, и не говорит, и не видит. Слово это «мертвый».

Я не буду смотреть в другую транспортировочную капсулу. Если кто там не мертв, он сможет открыть крышку сам.

Я долго остаюсь на полу, но потом внутри меня появляется новое чувство. Мои руки и мои ступни, кажется, знают, что делать. Две руки дотрагиваются до пола, как и мои ступни, мои ноги выпрямляются, больше я не падаю на пол.

Я иду, мои руки открывают маленькую дверь, они достают что-то. Моим рукам нужно то, что внутри этого чего-то, они открывают крышку, они достают что-то. Запах, но не плохой запах. Мои руки движутся к моему рту, они кладут что-то в мой рот. И мой рот знает, что делать.

Жевать. Глотать. Есть. Еда.

Мои глаза, однако, больше заинтересованны в черных отметках снаружи емкости с едой. У меня есть название для еды. Протеиновые пластины. И я знаю, что эти черные отметки – слова. Но взгляд на них не заставляет их обрести значение, подобно тому как взгляд на шкафчик с едой заставляет меня понять, что внутри.

Я не думаю, что черные отметки обретут для меня значение.

Но я думаю, что мне придется их узнать самому, чтобы я знал, где я есть, и кто я есть, и почему я есть.

Но я боюсь.

Конец

Комментарий автора:

Хоть какое-то время я и была поглощена написанием романов, я изменила направление и написала 365 рассказов за год. Это научило меня доверять своему подсознанию – начать рассказ с простой концепции (например, писать от первого лица) и позволить всему остальному развиваться свободно. Пробуждение в транспортировочной капсуле – распространенный прием в рассказах в жанре научной фантастики. Я надеюсь, я добавила ему приятный оттенок.